Астра 2. Шустрое счастье или охота на маленького д - Страница 35

И, опять-таки, не видела, но точно знала – герцог Кернский не в курсе. Он, как и прежде, сидит в кабинете на первом этаже, и в ус не дует. И сообщать светлости о пропаже, конечно, не спешат, ибо это верный способ получить таких тумаков, что и во сне не привидится.

Мимо кабинета ходят на цыпочках! И голосить под окнами тоже не решаются! Снуют, мечутся, зовут почти шепотом и умоляют, но… маленького дракона нет. Пропал он. Исчез!

Не знаю, как долго это длится. Но в какой-то момент веселье уходит на задний план, а меня вновь окутывает дрёма. Я начинаю отчаянно зевать и, повинуясь желаниям тела, прикрываю глазки в намерении провалиться в сон, но…

Шаги! Тихие, но до того уверенные, что сразу ясно – в покои вернулся хозяин. И пусть я невиновата, но попа отчего-то начинает чесаться, а в сердце вспыхивает желание закопаться в чистое бельё по самый гребень.

И я бы закопалась, но, бес меня пожри, слишком хорошо понимаю – не успею! Поэтому сильней зажмуриваю глазки и начинаю дышать часто и размеренно. Вроде как сплю.

Сплю и никакого отношения к переполоху не имею!

А услышав, как открывается дверь гардеробной, и почуяв над собой грозу по имени Дан, начинаю спать ещё усерднее.

Нет, ну а что? Я животная бессловесная. Со своими непонятными человеку инстинктами и прихотями. И забралась сюда совсем не для того, чтобы измотать нервы прислуге и, заодно, Дану.

Я вообще не при чём. Честно-честно!

– Ах вот ты где… – звучит над головой.

Но я не реагирую! Мне эти ваши страсти до одного места. Я всего лишь маленькая, красивая девочка, которая…

– Астрёныш, у тебя совесть есть? – перебивает ход моих мыслей Дан.

И хотя я не отвечаю, и дышу всё так же ровно, но…

– А если найду? – продолжает блондинчик не без ехидства.

Вообще, воображение у меня довольно бедное, но тема «светлость ищет совесть у маленького дракона» отклик в душе всё-таки вызывает. И образы при этом посещают до того возмутительные, что невольно распахиваю глаза, и…

– Ага! – говорит Дан. В голосе звучат изобличающие нотки.

Приходится включить весь актёрский талант – сонно похлопать несуществующими ресничками, потом зевнуть, потянуться…

– Не верю! – сообщает светлость вероломно.

Вот теперь у меня два пути: или сдаться, или продолжить пантомиму, но убедить.

Будь я потрусливей, непременно бы выбрала первое, и начала ластиться, дабы загладить неловкость. Но! Но драконы просто так не сдаются! А золотые толстопопики не сдаюсь тем более.

– Ву! – говорю «сонно». Мол, что случилось, милый?

– А то ты не знаешь, – прищурив глаза, отвечает Дан.

Приходится сменить тактику и воспользоваться природной красотой и обаянием. Потянуться, перевернуться на спинку, демонстрируя такое круглое, такое роскошное пузико…

– Ас-стра, – звучит в ответ.

Драконья сущность подсказывает – в действительности герцогу Кернскому смешно. Но угроза в голосе до того натуральная, что я пугаюсь и вздрагиваю. А в следующий миг происходит то, чего я предвидеть не могла…

Раздаётся тихий, едва различимый хруст и, прежде чем успеваю среагировать, полка рушится. Ну не выдержала она веса золотого толстопопика, что поделать?

Грохот!

Грохот не сильный, но по ушам бьёт.

И я оказываюсь как бы на следующей полке этого небольшого напольного стеллажа.

А потом снова грохот! И опять! И четвёртая полка тоже не выдерживает!

При том, что меня и так попрекают аппетитом, становится жутко обидно. Ужасно хочется воскликнуть: «Я не толстая!», но… сказать не могу.

Да даже если бы и могла, всё равно бы не успела – светлость реагирует быстрей. Глядя на моё падение, эта… этот… Короче, он хохотать начинает.

А я лежу!

Лежу всё так же, пузиком кверху. Маленькая, красивая, беззащитная и по-прежнему нетолстая. А он… Ну не сволочь ли?

Этот смех – настоящий повод обидеться! Жаль только, что обидеться тоже не успеваю…

– Люблю тебя, – сквозь смех, сообщает Дан. И добавляет: – Безумно.

Я слегка теряюсь. Потом резко переворачиваюсь, встаю на лапки, но убежать не получается, потому что блондинчик ловит. Крепко сжимает в объятиях и повторяет:

– Люблю тебя.

Ну что с этим делать, а?

Нахохливаюсь. Пытаюсь вывернуться из кольца рук и отступить, но не могу. И слова Дана, вопреки всем решениям, действуют как наркотик.

Он любит меня даже в моменты, когда я в шкурке с золотыми чешуйками. Даже когда ломаю полки в его гардеробной и откровенно выдираюсь из объятий, царапая гребнем. Любит, наплевав на то, что мы относимся к разным расам, и… Пусть он не говорит, но я точно знаю – понадобится, он пойдёт на брак с вымышленной кузиной.

От этого осознания и горько и сладко одновременно. Хочется и ругаться и ластиться, и… что-нибудь ещё.

Хочется найти слова, с помощью которых можно объяснить, что всё без толку. Что это иллюзии! Что я его ничуточки не люблю! Но… слова вместе с желанием застревают в горле.

Точно знаю – если бы я сейчас была человеком, то промолчала. Я бы не стала разрушать эту пусть маленькую, пусть бессмысленную, но всё-таки идиллию.

– Люблю тебя, – вновь шепчет Дантос, и я…

Вопреки желанию, я просыпаюсь.

Мне глубоко плевать, что во время сна опять произошла непроизвольная трансформация. Мне совершенно безразлично, что вторая из трёх купленных мною ночных сорочек в процессе этого превращения порвалась, и я снова запуталась в лоскутках. Мне пофиг! Пофиг на всё, кроме одного – мужчины, которого ничуточки не люблю, рядом нет.

Более того, его уже никогда не будет.